сегодня утром посадили братку на поезд. теперь его срок начался.
вдаваясь в подробностиего должны были забрать еще 3 декабря, но ему дали еще неделю. тогда я пол недели злилась, ибо мне во второй раз придется испытать те чувства, что были со мной в момент ухода братки. на этой неделе в понедельник я снова увидела его спину. он махнул мне рукой и казалось, что он скоро вернется, прямо как в прошлый раз, но этого не произошло. мне было плохо.
братка жил три дня в казармах, потому что его не могли определить в точное место. эти дни не засчитывались в срок службы, он их подарил, тк ему ничего больше не оставалось. вчера я ездила с его другом проведать братку и передать вкусняшек. -26 было, а от остановки идти достаточно. это еще не предел, но мне было пиздец как холодно. моим ногам по большей части. так нельзя, надо привыкать к этому ведь может быть еще холоднее. кроме того, с браткой мы встретиться все не могли, его не отпускали. мы уже пошли обратно в расстроенных чувствах, как братка сначала позвонил и сказал, что хочет уйти втихоря (мы его остановили), а после позвонил и сказал, что его выпустили ненадолго. мы рванули обратно. чуть ли не бежали, хотя уже себя не чувствовали от холода. увидели его буквально на 5 минут, как его загнали. но это были счастливые 5 минут для нас всех. кажется, что я жила вчерашний день ради этого. обратный путь был тяжелый. пусть мы были в приподнятом настроении, но мне казалось, что мои ноги сломаются от мороза.
еще холоднее было сегодня. -30. ахахах, то что доктор прописал. это еще одно испытание. утро было очень торопливым. но мы пришли на вокзал так быстро, насколько могли. мама расплывалась в довольной улыбке, потому что наконец увидела своего сына в военной форме. форма холодная и это хреново. мы ему вручили пакет с хавкой, он для отобрал самое необходимое. вообще, как я заметила, всем солдатам приносили одинаково много, а они брали одинаково мало. потом подошли друзья. я была рада, что они его поддерживают, братке сейчас это очень нужно. вот время прощаться. все идем к поезду в сраные -30. братке ничего, он сел и пялил на нас в окно. а мы стояли и скакали, чтобы хоть как-то согреться. убийственный холод, боже. только душа находилась в тепле, я ее больше чувствовала, чем все остальное. стоять было нестерпимо уже. до отправления оставалось всего 7 минут, но для меня это были решающие минуты в моей жизни. либо я бегу домой, либо становлюсь памятником, подобным Хатико. братка показывал жестами, что мы можем уходить. я уверена, что он хотел бы нас видеть до самого конца, но видел, что мы уже не знаем куда деваться от холода. ну мы и втопили по домам, а мама на работу.
можно было и выдержать оставшееся время до отправки. люди же стояли и не было похоже, что они одеты так уж тепло. но я не виню себя, я правда больше не могла.
придя домой, нужно было собираться на практику. сначала я решила, что пойду на час позже. мне срочняком нужно было прогреться. после я решила не идти совсем, а завалиться спать, ибо эта неделя слишком тяжелая со всех сторон. я еще сомневалась, кидала монетку, чтобы определиться пропускать день в банке или нет. мне выпало "идти". я разъяренно швырнула монетку и сказала себе "какая никелемедная монетка будет играть здесь решающую роль? да прямо так.". братка отправился в Елань. мы очень не хотели это место, но пусть уж какое-то, а то призыв уже заканчивается, а до весны ждать не вариант. радует, что будет связистом. да еще с знакомым пареньком. отлично, когда не один.
звонил. сказал, что все вещи у него отобрали, в том числе и еду. жаль. а на месте накормили его так ужасно, что еда в казарме была похожа на пищу богов.
ждут распределения по ротам. пока все непонятно, но я надеюсь, что ничего не изменится. связываться будет только по воскресеньям.